Любовь живет три года

Год производства: 2011
Страна производства: Франция
Язык: русский
Продолжительность: 1 час 38 минут
Жанр: мелодрама
Возрастной ценз: 12+
Режиссер: Фредерик Бегбедер
В ролях: Гаспар Пруст, Луиз Буржен, Джои Старр, Джонатан Ламберт, Фредерик Бель

10 фото

Марк Марронье, литературный критик днем и хроникер светских тусовок по ночам, только что развелся с женой Анной. Он уверен, что любовь живет три года. Он даже сформулировал свой собственный закон: сначала ваша жизнь солнечна и чудесна, на второй года вы начинаете засматриваться на посторонних девушек, на третий — ваша женщина уходит, а вы начинаете писать об этом книгу. Или то же самое, но более наглядно: "В первый год мы покупаем мебель, на второй — ее переставляем, на третий — делим..." Однако встреча Марка с Алис, кажется, камня на камне не оставит от его теории...

«Любовь живет три года» – это лучшая французская комедия за последние годы»

Le Parisien

«В фильме Бегбедера есть юмор и гиперчувственность. Это комедия, о которой мы не забудем и через три года»

Le Parisien

Фильм снял Фредерик Бегбедер по собственному культовому роману с участием молодых и очень красивых Луизы Бургуэн («Девушка из Монако», "Необычайные приключения Адель") и Гаспара Пруста («Приключения Филибера»).

ФРЕДЕРИК БЕГБЕДЕР – сегодня один из самых модных современных писателей в Европе, в том числе и России, автор бестселлеров «Идеаль», «Французский роман», «Романтический эгоист» и «99 франков».

ИНТЕРВЬЮ С ФРЕДЕРИКОМ БЕГБЕДЕРОМ

Почему свой первый фильм вы решили снимать по собственному роману?

Для уверенности. Я сказал себе: если возьму личную историю, автобиографический роман, то смогу де-

лать с ним все, что захочу. К тому же это давало возможность сделать дебютный фильм жанровым. Для

режиссера-дебютанта важно побороть страх оказаться смешным. Тарантино выбрал гангстерский бое-

вик («Бешеные псы»). Другие предпочитают фэнтези или фантастику. Я выбрал романтическую комедию,

каноны которой существуют со времен братьев Люмьер, и

тут не надо ничего изобретать заново. Как и в большинстве

моих любимых комедий, здесь все начинается с персонажа,

от всего отказавшегося. Именно в тот момент, когда он раз-

уверился в любви окончательно, герой встречает женщину,

которая возвращает ему вкус к жизни. После этой встречи

программа всегда одинаковая: ссора, расставание и вновь

соединение. Но у автора есть все возможности развлекаться

внутри этого шаблона.

Почему из ваших книг вы выбрали именно «Любовь живет

три года», не столь простую для экранизации, как другие?

В ней действительно не так много действия. Я написал ее

после моего развода, в период меланхолии и пессимизма.

На обложке написано, что это роман, но на самом деле – ин-

тимный дневник с несколькими неоспоримыми афоризма-

ми. После экранизации «99 франков», в которой Ян Кунен в

большей степени опирался на провокационность, цинизм и

трэш, идея заключалась в том, чтобы показать другую сторо-

ну моей литературы. Более спокойную, интимную, искрен-

нюю, которую можно найти в «Окнах в мир», «Французском

романе» и местами в «Романтическом эгоисте».

Вам легко удалось убедить продюсеров?

Идея снять фильм по этому роману пришла не мне. Пять лет назад один продюсер положил глаз на эту кни-

гу, но тогда меня на проект не пригласили. Для написания сценария я порекомендовал Кристофа Тюрпана,

который поразил меня своей работой в фильме «Жан-Филипп».

А после (я опускаю подробности) тот продюсер ушел из проек-

та. Майкл Джентиле и Алан Крюгер приобрели права на фильм

и сказали мне, что я должен не только писать сценарий, но и сам

снимать. Они притащили ко мне домой режиссерское кресло с

моим именем! Я им ответил, что не хочу, что слишком люблю

кино, чтобы его снимать, и к тому же не очень компетентен. Но

идея уже прочно поселилась в моей головушке мегаломана, и

понадобилось пять лет, чтобы она окончательно созрела. После

Кристофа Тюрпана Жиль Вердиани блистательно прошелся по

сценарию, а потом уже я все приправил своим соусом. Мне ка-

жется забавным, что эта книга провоцирует дискуссию о любви, а фильм, кроме этого, рассказывает еще и

о ремесле писателя. Это позволило мне сделать портреты литературного критика и его коварной редак-

торши, рассказать о литературной премии «Флор», то есть о вещах, являющихся частью моей жизни, но о

которых, по странному стечению обстоятельств, я никогда не писал в своих книгах.

«Слава позволяет мне спать с кем угодно, но она

акже позволяет и кому угодно спать со мной…»

То есть, экранизируя книгу, вы добавили подробностей из собственной жизни?

Экранизировать роман, автором которого вы сами и являетесь, – не такое уж частое явление. Я решил

не полностью следовать книге, а скорректировать ее и расширить. В какой-то момент я спросил себя:

изменился ли я с момента ее выхода 15 лет назад? Нет, мне ни разу не удалось преодолеть этот роковой

рубеж «три года». Ну, либо совсем чуть-чуть. Наверное, это проклятие. Хотя моя конечная цель состоит в

том, чтобы опровергнуть название книги, вынужден констатировать, что я сам этому закону всегда под-

чинялся. Если фильм даст людям возможность посмеяться над этим вопросом, я буду только рад!

Как вы управлялись со своими актерами?

Мы много репетировали, читали текст. У меня в Париже или в Гетари, куда отправились с Луизой (Бургу-

ан), Гаспаром (Пруст) и Ивом (Кап, оператор). Работая с ними, я часто исправлял диалоги. И даже во время

съемок переписывал тексты, пробовал новые вещи, когда об-

наруживалось, что приготовленное заранее нам абсолютно не

подходит.

В процессе подготовки вы даже использовали раскадровку.

Да, я нарисовал раскадровку, которая, в общем-то, нам ничего

не дала, кроме как уверенности мне самому. Это был единствен-

ный прием, с которым я познакомился давным-давно, когда

придумывал рекламные ролики. В любом случае, делая рас-

кадровку, я держал в уме свой рекламный опыт, и в принципе

оказался в похожей ситуации: на съемочной площадке, в окружении 50 человек, которые всеми силами

старались перенести на экран то, что ты придумал. Но огромное отличие работы над фильмом от съемок

рекламы – это свобода. Когда ты сочиняешь рекламный ролик про йогурт, план за планом будут такими же,

как потом на экране. Здесь же, на съемочной площадке, я позволял группе меня удивить. К тому же были

«случайности», которым я только радовался.

«Я бы хотел сказать своим друзьям: быть

женатым не значит быть мертвым…»

И много было таких «случайностей»?

Мы же наняли Джои Старра не для того, чтобы он прочитал свой текст наизусть. Я предоставил ему поле

для маневра, и в такой ситуации он лучший. То же самое с Гаспаром и Луизой, которым я давал возмож-

ность импровизировать. Мы снимали двумя камерами, чтобы ничего не упустить в их реакциях. Это – от

телевидения, еще одной части моей жизни. Когда я снимаю передачу «Le Cercle», там работает шесть ка-

мер, потому что основная задача телевидения уловить всё: проявление таланта, какие-то шероховатости,

моменты смеха, неожиданную реакцию и т. д. Когда кто-то рассказывает хохму, а другой над ней смеется,

очень важно, чтобы сняты были оба. Здесь я сделал то же самое.

У актеров, конечно, были готовые диалоги, но часто я говорил

им, что они могут отходить от текста, если хотят. Одним словом,

импровизации было много.

Вы снимали на цифровую камеру?

Да, начальные сцены – на Canon 5D, а последующие и некоторые

ночные – на Alexa, это маленькая камера, которая творит чуде-

са. Разговаривая с Майвенн и Гаспаром Ноэ, я понял насколько

лучше снимать на «цифру», даже используя две или три камеры.

Я плохо отношусь к цифровой книге, но не к цифровой картинке. Представьте, насколько легче работалось

бы авторам вроде Джона Кассаветиса, у которого часто были трудности с финансированием. Запредельная

роскошь, когда вечером после съемок, лежа в постели, мне достаточно было вставить флеш-карту в USB-

вход компьютера, чтобы посмотреть отснятый рабочий материал. Но, безусловно, техника – это еще не все.

Мне повезло, что я мог опереться на талантливую команду, которая не боялась переработать. Я, прежде

всего, должен отдать должное Эмили Шерпитель, моей главной ассистентке, которая до этого работала с

Уэсом Андерсоном и Софией Копполой.

Почему вы захотели сотрудничать с Ивом Капом, оператором Брюно Дюмона?

Мне очень нравится, как он работает со светом, и, кроме того, снимая с Дюмоном, он привык иметь дело с

непрофессиональными актерами и мгновенно реагировать на импровизацию. Он был готов рисковать и

снимать то, что мои актеры готовы были ему предложить. Я не ошибся в нем – Кап невероятно терпелив

и изобретателен. За месяц до начала работы он любезно согла-

сился приехать ко мне и все обсудить. Что, собственно говоря,

позволило нам сэкономить массу времени на съемочной пло-

щадке и спасло меня из страхов. Надо было видеть, как быстро

он вместе со своей бельгийской командой работал на площад-

ке. Его, конечно, забавляло, что он снимает что-то не привыч-

ное для себя. Мы вспоминали с ним фильмы Блейка Эдвардса,

«Фанатика» Стивена Фрирза… Сравнивали наши предпочтения.

Наш сценарий ему понравился, в особенности, то, что это ко-

медия. Но больше всего его заводило желание сделать все эле-

гантно. Когда мы еще подписывали контракт, я ему сказал: не

понимаю, почему французские комедии не могут быть гламурными. Я очень люблю «Вечеринку» и «Завтрак

у Тиффани» Эдвардса. Такое кино было и во Франции – у меня ностальгия по нему. Я, например, вспоминаю

фильм Саши Гитри «Помечтаем…»: первая сцена происходит в светских апартаментах, диалоги остроумны,

на Арлетти вечернее платье, Мишель Симон в смокинге… Этот киношик меня всегда завораживал…

Марк: «Супруги ужинают, а любовники завтракают…»

Алис: «…А бабники вкалывают»

Создается впечатление, что у вас наиболее романтические ситуации обязательно разбавле-

ны юмором.

Говорить о любви и при этом не скатиться в приторность или женоненавистнический цинизм, или в вуль-

гарность – это сложное балансирование! Конечно, надо говорить о сексе и смеяться над ним. Но надо так-

же, чтобы было красиво, и картинка не портила ощущение тайны и мечты.

Именно поэтому вы использовали неожиданные визуальные идеи?

К сожалению, я много чего вырезал, но это можно будет найти

в бонусах на DVD. Если я находил какой-то визуальный трюк,

было бы странно им не воспользоваться. Например, мне очень

нравится сцена романтического стриптиза. Мне казалось очень

поэтичным, что мужчина после разрыва с девушкой хочет за-

быться в стрип-клубе, и там, как по волшебству, все танцовщицы

и официантки приобретают лицо и тело той, которая ушла. Для

Луизы это было не так просто, ей даже пришлось научиться тан-

цу на шесте! Но сцена стала возможной только благодаря спец-

эффектам!

А, кроме того, в фильме может быть то, что абсолютно невозможно в реальной жизни.

Да. Кино позволяет различные вольности. Это как невероятная игрушка, которую мне подарили. Как

если бы мне предложили написать роман на японском. Некоторые из моих любимых писателей меня-

ли язык. Набоков был русским, но писал по-английски. Кундера покинул Чехословакию, чтобы писать

по-французски. Я никогда не писал на иностранном языке, но в данном случае мог поэкспериментиро-

вать с новым для меня языком в неограниченных масштабах. Снять фильм – это не сложнее и не про-

ще, чем написать книгу, это другое!.. Мне больше нравится английское слово «director» (означающее

и режиссер, и руководитель), чем французское «cineaste» (режиссер, кинематографист). Руководитель

маленькой банды сумасшедших гениев, задавшихся целью рассказать историю.

«Когда я с тобой, жизнь имеет вкус гуавы… или папайи.

Ну… я всегда их путаю…»

Эту историю вы сильно переделали во время монтажа?

Благодаря тому, что мы снимали на цифровую камеру, на этом

этапе можно было опробовать массу вещей и все поменять за

несколько секунд. Наш монтажер Стан Колле постоянно что-

то предлагал и всегда был готов сделать новый вариант. Но

нельзя сказать, что мой фильм был сделан во время монтажа.

Я всего лишь следовал совету Мориса Пиала, говорившего:

чтобы сделать хороший фильм, нужно отрезать все плохое.

И во время съемок может обнаружиться, что какие-то сцены

из сценария не подойдут для экрана и надо смириться с из-

менениями. Нужно признаться, что соединив все эпизоды, мы поняли, что некоторые просто не в тему.

Исчезли несколько сцен целиком, хотя они мне очень нравились (и не мне одному). Это грустно, но это

надо принять.

«Адюльтер делает тебя взрослым…»

Теперь, оглядываясь назад, как вы оцениваете свой опыт работы над первым фильмом?

Это ужасно и увлекательно одновременно. Единственный раз в моей жизни мне дали ключи власти и

поскольку я не знал, будет ли второй, то выложился по полной.

Красной нитью через ваш фильм проходит музыка Мишеля

Леграна. Это из-за вашей любви к композитору?

О Мишеле Легране в моем романе нет ни слова, но я всегда

был его поклонником. Когда Марк Марронье рассказывает,

что плачет каждый раз, когда смотрит «Ослиную шкуру» – это

очень автобиографично. Привлечь Мишеля Леграна вместе

с его музыкой (известной всем, из «Шербурских зонтиков»,

«Аферы Томаса Крауна») было одной из первых идей во вре-

мя написания сценария. Я познакомился с ним три-четыре

года назад, чтобы обсудить это, и он мне ответил: «А почему

бы и нет?» С одной стороны, ему понравилась книга, с другой

– я был настойчив. В процессе работы над сценарием идея

сформировалась окончательно. Мне казалось, что получит-

ся очень красиво, если музыка Леграна будет сопровождать

первую встречу героев, а потом звучать еще в нескольких

местах, пока сам композитор в крови и плоти не появится в

конце фильма (хотя это сюрприз, который нельзя разглашать

зрителям!). На самом деле я думаю, что мы влюбляемся благо-

даря песням и, особенно, песням Мишеля Леграна.

Почему вы не сняли этот фильм следом за успешными «99 франками»? Ждали, пока проект до-

зреет?

Я неоднократно бросал эту затею. И снова возвращался к ней. Продюсеры Майкл Джентиле и Алан

Крюгер буквально заставляли меня работать. Алан – это человек, все это время не сомневавшийся в

том, что проект должен состояться. Майкл, у которого больше опыта (это его восьмой фильм), тоже

меня очень поддерживал. Когда я уже абсолютно разуверился в своих силах, он снял мне номер на

пятнадцать дней в Chateau Marmont в Лос-Анджелесе, чтобы я мог доработать сценарий в Мекке кино!

С такими сумасшедшими продюсерами невозможно сдаться! У меня были, конечно, моменты слабости

и лени. Но, между прочим, за это время я написал «Французский роман» и «Первые итоги после апо-

калипсиса». Все говорят, что литература – это высокое и вечное искусство, а кино – преходящее. Но

кино – это искусство, требующее больше времени и энергии, чем литература. Я не советую ленивым

людям ввязываться в создание фильма. Я, человек, обожающий бездельничать, обнаружил, что писать

книги – это как каникулы или, как вариант, разновидность тоски. А фильм поглощает тебя полностью

на целый год. Это возможность расстаться со своим одиночеством.

«Любовь в XXI веке – это СМС без ответа»

ФРЕДЕРИК БЕГБЕДЕР: актеры, сыгравшие моих персонажей…

Луиза Бургуан

Как и в случае с Мишелем Леграном, я хотел работать с ней с самого начала. Но Луизу было сложно

соблазнить. Я потратил на это четыре года. Каждый раз она мне отвечала, что ей нравится проект, но

она занята. Мне кажется, ее останавливало то, что это мой первый фильм. Пришлось ее убеждать в том,

что у меня все-таки был некоторый опыт работы на съемочной площадке. Кроме того, мы вместе сни-

мались в телешоу «La grand journal», и у нас оказалось схожее чувство юмора. Хотя ей понравился по-

следний вариант сценария, она все равно сомневалась. Мне пришлось настаивать. Я покорил ее своей

настойчивостью. Женщины обожают настойчивых мужчин!!!

Я очень доволен результатом. На мой взгляд, во Франции нет,

кроме нее, актрис, способных сыграть в духе Кэмерон Диас

смешную, интеллигентную и одновременно сексуальную ге-

роиню. В самых комичных ситуациях она знает, как выглядеть

элегантно.

Гаспар Пруст

Марк Марронье во многом похож на меня. Чтобы выбрать

исполнителя этой роли, я пересмотрел немало актеров. Не-

которые были очень даже не плохи. Но без той очевидности,

которая обнаружилась во время проб с Гаспаром. После того, как я с ним познакомился, для меня все

было решено. Я был настолько убежден, что убедил весь мир вокруг. С художественной точки зрения

вопросов не возникало. Но в плане финансов было сложнее, потому что это его первая большая роль в

кино. Нужно было убедить телевизионные каналы и спонсоров. Я благодарю их за оказанное доверие.

Мне кажется, что за имиджем Гаспара, циничного, странного, сдержанного, холодного нигилиста, пря-

чется настоящий романтик. Мои слова, наверняка бы, его рассмешили. Или же его просто стошнило

бы… Но я знаю, что я прав, и фильм тому доказательство. Гаспар вполне может стать кем-то вроде Хью

Гранта или даже Кэри Гранта.

Джои Старр

Это вообще чума, что он согласился на эту роль. Мы перио-

дически пересекались, и он прозвал меня Его зазнайство. Мы

любим друг друга подкалывать. Я познакомился с ним через

Майвенн – она пригласила нас обоих в монтажную, чтобы

узнать наше мнение о фильме «Бал актрис». Именно с этого

момента мы стали друг другу симпатизировать. Он был мне

необходим, потому что это тот человек, от которого не зна-

ешь, чего ждать. В этом году он сыграл еще и полицейского

в фильме «Polisse» и, по-моему, почувствовал, каково быть

актером и уметь изображать абсолютно разных персонажей.

Мне очень понравилось с ним работать и прислушиваться к тому, что он предлагает. Он спокойный,

почтительный, но при этом креативный и остроумный. В общем, идеальный комедийный актер!

Джонатан Ламбер

С Джонатаном тоже история любви, которая началась давно. Мы работали с ним на программе «l’Hyper

show» на Canal+, являющейся частью взлетов и падений, предшествовавших созданию шоу «Le grand

journal». Никто ее не смотрел. Когда понадобилось найти актера на роль лучшего друга Марка, интел-

лигента, зажатого, немного сумасшедшего, любящего и преданного отца семейства, я тут же подумал о

Джонатане. Он в моем фильме такой же, как и в жизни, такой, каким я его знаю.

Валери Лемерсье

Валери – моя давняя подруга. Ее персонаж ей очень понравился, и мы развлекались, придумывая диа-

логи вместе. На самом деле меня вдохновлял мой издатель Манюэль Каркассон, от которого никогда

не дождешься хорошего слова. Каждый раз, когда я отдаю ему рукопись, он говорит мне только непри-

ятные вещи, правда, с юмором. Думаю, ему понравится его реинкарнация в образе Валери. Кстати, он

сам снялся в фильме – сыграл человека, вручающего премию «Флор». Но меня вдохновляли и Тереза

Кремизи, и Франсуаз Верни, и Жан-Поль Энтовен… и я сам! Я обожаю редакторов, к тому же я сам был

им три года.

… и те, о которых я и не мечтал

Мне очень повезло, что все согласились. Фредерик Бель – я просто ее фанат. Так же, как и Элизы Сед-

науи, которая меня потрясла в образе femme fatale в фильме «Bus palladium». Мне казалось важным,

что Марк разводится с очень красивой женщиной. Вообще, я придерживаюсь идеи, что у нас могут не

складываться отношения с человеком просто потому, что он

слишком идеальный…

Я очень горд, что кинодебют Николя Бедо состоялся имен-

но в моем фильме, в своей небольшой роли он прекрасен, и

надо сказать, что когда он шутил, я просто умирал от смеха. Я

очень люблю «актерские» фильмы, например, поставленные

Паскалем Тома и Ивом Робером, за живость и яркость диало-

гов. Именно поэтому я пригласил Кристофа Бурсейе и Анни

Дюпре, прямиком перекочевавших из классической ленты «И

слоны бывают неверны». Бернар Мене, сыгравший в «Горя-

чем кролике» Паскаля Тома, был самым подходящим на роль

отца Марка.

Меня всегда раздражало, когда режиссеры в своих интервью говорили: «Ах, как мне повезло, что я

смог поработать с этим и с этим!» А теперь сам говорю: я невероятно ценю доверие, которое мне ока-

зали эти гениальные актеры и актрисы, и хочу, чтобы они знали, что моя благодарность безгранична .