ОДНОКЛАССНИКИ

Фильм-открытие кинофестиваля "Дух огня" в Ханты-Мансийске

После окончания школы прошло, может быть всего, три года. Еще совсем недавно они были обыкновенные «одноклассники»: Она и двое приятелей — Федор и Степан (Батон и Бульди). Когда-то еще совсем недавно, школьниками, да вообще-то еще и сейчас, и до сих пор, Она и Федор были самой красивой парой в школе. Так и повелось в их сознании, в сознании их друзей и родителей.



И вот школа закончилась, а инерция осталась, а чувства, видимо, стали уже другими, взрослыми, то ли переменились, то ли просто ушли. И нужно немалое мужество и настоящая взрослость, чтобы понять эту драму, не продлевать фальшь, сказать себе и другим правду. Это трудно, иногда даже до отчаяния трудно, потому что все вокруг свыклись, что они, всего лишь «красивая пара» и на всю жизнь.



Тогда школьная драма, на наших глазах переходит в нешуточную трагедию. Особенно страшно, когда рядом второй человек — Степан, он же развеселый Бульди, который, как знать, все эти долгие годы безответно и безмолвно в нее тоже влюблен…

Рецензии на фильм:

Соловьев всегда хорошо чувствовал две вещи - время и молодежь (впрочем, время и молодежь - одно и то же): в "Ассе" восторженно приветствовались сверстники, жадные до перемен, "Нежный возраст" стал ироничным отцовским взглядом на борзое поколение 90-х, в "Одноклассниках", фильме с говорящим названием, - портрет современной молодежи (2000-х) и их отцов глазами дедушки Сережи.



Мастер прав: нынешние дети вялы и лишены фантазии (предел их мечтаний, как пишет Юрий Сапрыкин, "карьера менеджера среднего звена в Газпроме"). Они имеют свой бизнес, машины, квартиры, престижное образование, но не понимают, зачем это нужно. "Сейчас мне 20, скоро будет 30, потом 40, потом 50", - повторяет героиня. И почти сразу режет себе вены. Сочувствия это не вызывает. Мальчики и девочки, которые думают, что им можно все, имеют самые существенные ограничения - они не знают, чего хотеть.



Молодым зрителям, тем, о ком кино, будет трудно идентифицировать себя с героями "Одноклассников", они воспримут происходящее на экране как частную историю. Отзывы тех, кто уже посмотрел, забавно иллюстрируют главную тему: "Фильм мне не понравился, но там снимались мои друзья из ВГИКА, это большой успех, я за них рад".



И только финал обнадеживает: племя "Одноклассников" исчезает, растворяется, убегает от себя и от нас в какие-то солнечные райские кущи (Гоа). Там они переосмыслят жизнь и станут, возможно, приличными родителями своих детей. Свято место пусто не бывает. 2000-е закончились. Каким будет поколение 2010-х?

11 марта, Катер

«Асса»-light про современных детей



На мажорском выпускном сын крупного чиновника (Крюков) и его открыточная подружка (Карпунина, соавтор сценария) фоткаются с восковым Сталиным, курят в теплоходной кочегарке дурь, швыряют за борт лубутеновские туфли и золотого купидона весом 4 кг, подаренного родителями. Через пару лет мальчик успешно избавится от и без того слабых рефлексий по поводу своего мажорства, а девочка запишется на курсы комедии и драмы, перережет вены кухонным ножом и сбежит — сперва в Петербург с придурковатым другом (Венес), а потом, уже одна, — в Гоа, куда же еще.



Выруливший из-за спин двух застрявших по пути к экрану тяжеловесов — «Анны Карениной» и «Ассы-2» — новый фильм Соловьева сделан небрежно и легко, как дипломное кино уверенного в своей исключительности двадцатилетнего раздолбая. Принципиальная недисциплинированность формы, плавно переходящая в маразм, стала фирменным соловьевским приемом еще во времена первой «Ассы», но в нулевые он, как свойственно людям, которых не слушают, с нарастающей силой захлебывался месседжем, пытался разом сказать все и про все. Здесь же он скользит — не по верхам, а скорее вдоль, насквозь и навылет. Пробалтывает концы фраз, злоупотребляет эллипсисом, уходит в расфокус там, где должна быть логическая связка, но в итоге говорит о сегодняшнем дне живей, точней и лучше всех, снимающих в России сегодня. Пошловатая Москва, где пи­лят бабло, ездят на лимузинах и машут государственными флагами, бледный Петербург с пьяным Ефремовым, поющим «Группу крови», глупая музыка, глупые страдания — все это сходится в точку в финальном гоанском куске, снятом на заезженной путеводителями фактуре, но с какой-то почти херцеговской незамутненностью взгляда. Солнце бьет в камеру, мобильники летят в прибой, старый Ольбрыхский в белом костюме с плеча Клауса Кински бормочет про лизергин и боксирует на фоне дерева. Пока русское кино глупо шарит вокруг в поисках хоть каких-то героев, Соловьев, как и 20 с лишним лет назад, будто случайно натыкается на них объективом. И как 20 с лишним лет назад, в реальности, с удовольствием живущей по скотским правилам, единственные возможные герои — это неразумные дети и пьяницы.



1 марта, Роман Волобуев