Амадор

Берлинский кинофестиваль (2011), участник конкурса Panorama

Национальная кинопремия Гойя, номинация «лучший фильм»

Марсела (Магали Сольер, «Молоко скорби», Blackthorn), пытаясь свести концы с концами, устраивается на работу сиделкой к пожилому человеку. Кажется, что проблемы решены, но через некоторое время подопечный умирает, лишив Марселу заработка. И это то, чего Марсела не может позволить.

Юмор, звенящее эмоциональное напряжение, острые диалоги и неожиданная развязка, предложенная режиссером и сценаристом Фернандо Леоном де Араноа («Принцессы», «Понедельники под солнцем»), не раз заставят зрительный зал громко вздохнуть.

« Замес черной комедии и лирики c умеренными порциями социальной критики — все работает на руку поэтической  картине городской жизни, которая все  не может определиться: то ли заставить нас смеяться, то ли плакать, то ли пострадать за компанию »

Variety.

Интервью с режиссером Фернандо Леон де Араноа:

Женщина в автобусе с большим букетом цветов – таким был первый образ, возникший в голове у Фернандо Леона де Араноа, когда он начал работу над сценарием своего последнего фильма «Амадор». Это история женщины, ухаживавшей за пожилым человеком и оказавшейся перед тяжёлым выбором. Режиссёр фильмов «Понедельники на солнце», «Принцессы» рассказывает о появлении своего детища.

…В юности на курсах сценаристов нам, тогда ещё простым ученикам, давали классическое задание: придумать историю сидящего напротив тебя в автобусе пассажира. Значение имело всё: его поведение, причёска, старенькая оправа очков, книга в его руках, то, как часто он разглядывал своё отражение в стекле. Если он нервно смотрел по сторонам, будто боясь быть узнанным, ему ты выдумывал ему тайное свидание, встречу, которой он давно ждал. Женщине, пытавшейся скрыть от окружающих свои слёзы, полагалась разлука с кем-то, полученная плохая новость, роковая ошибка. Клевавшему носом – длинный рабочий день, необходимость выспаться или просто вздремнуть. Все они были как манекены: ты примерял на них разные истории и делал шаг назад, оценивая, как они смотрятся. Иногда, как бывает в хорошем кино, жизнь признавала правоту вымысла, и тихо плакавшая женщина выходила на остановке напротив больницы.

Мы, начинающие сценаристы, развлекались, вглядываясь в пассажиров автобуса по дороге домой. Вечерний автобус интереснее утреннего – в нём больше переживаний и меньше предсказуемости. Мы знали, что одни маршруты дают материала больше других, что популярные ночные автобусы по выходным часто рассказывали одну и ту же историю, и что кольцевой маршрут был самым лучшим: его путь беспристрастно пролегал через районы и их жителей, мимо больниц и вокзалов, министерств и университетов. Иным словами, в нём можно было найти что угодно.

Сегодня, много сценариев спустя я спрашиваю себя, что бы я вообразил, если бы увидел Марселу в автобусе с большим букетом цветов. Продаёт ли она их? Везёт кому-то? Она садится на место для беременных, но это не значит, что она в положении. Чем она обеспокоена? Скрывает ли что-то? Она часто глядит в небо, чувствует, что за ней следят. Кто следит? И прежде всего – зачем?

Это был первый образ, который пришёл мне в голову, когда я начал работу над «Амадором»: образ напуганной молодой девушки с букетом цветов в автобусе, глядевшей в небо. Чтобы разгадать её, я и снял этот фильм.

Дело в том, что сценарии, как правило, пишут, движимые любопытством. Пишут, чтобы что-то понять, чтобы «расширить комнаты жизни», как говорил Биой Касарес. Для этого достаточно сохранить способность удивляться, сберечь наивность, и писать, немного оставаясь при этом маленьким мальчиком. Любопытство будет твоим мотором, а вымысел – логическим механизмом, который поможет всё объяснить, объяснить саму жизнь.  Так вымысел превращается в изощрённое орудие восприятия реальности, использующее образы и обобщения, чтобы добраться до сути, или хотя бы попытаться сделать это.  Едва ли вымысел является для верящих в него тем же, чем является вера для набожного человека. Это единственный способ поставить жизнь в рамки, придать ей такт повествования, сообщить ей структуру и строение; это шанс подчинить логике что-то алогичное. Одним словом, это способ придать жизни смысл.

Некоторые пишут сценарии, видя в этом самозащиту. Снимать фильмы – лучший из известных мне методов заново изобрести реальность, расставить в ней точки над i. Лучший и, возможно, единственный метод.

«Амадор» прежде всего рассказывает о жизни, о том, как порой даже смерть не может остановить её. Здесь все решения принимаются от её имени. Жизнь – настоящая ключевая фигура этой истории: её сердце, её начало и конец, её нужда. Жизнь плачет на свадьбе и смеётся на похоронах, путает цвета радости и горя, она не знает никаких жанров, не хочет и не может их знать.

Жизнь и немного смерти в ней. И последняя иногда не торопится.

Эта картина, местами мрачная и угрюмая, вышла, возможно, самым светлым из моих фильмов, потому что этот фильм – поиск жизни, такой же отчаянный, как у Марселы. Она ставит смерть себе в услужение, и после этого, на мгновение, у жизни появляется смысл.

Летом Марсела стала ухаживать за Амадором, прикованным к кровати стариком; и посчитала, что все её проблемы решены. Но неожиданное происшествие вскоре ставит девушку перед сложным моральным выбором, одним из тех, что встречаются нам каждый день: действовать по совести или по нужде. Таким образом, фильм как бы являет собой вопрос этики: выбор между тем, что мы есть на самом деле, и тем, чем обстоятельства вынуждают нас быть.

Свяжите «Амадора» с эпохой всеобщих трудностей, в которую мы живём, взгляните на него глазами тех, для кого такие трудности не внове. Нужда людей не зависит от происходящего на бирже и газетных статей, потому что она  их старая знакомая: всюду следует за людьми, как раньше за их родителями на их родине; она купила билет в один конец и нашла их, когда они иммигрировали, скрываясь от неё. Это тёмная сторона судьбы. Сражение человека – бесконечная череда атак, а соперник – жизнь: люди крепко схватываются с ней каждый раз, когда чувствуют, что она собирается повалить с ног. Они не боятся упасть, они научились считать до десяти, лёжа на лопатках. Я убеждён, что история, рассказанная в «Амадоре», может происходить прямо сейчас в любом районе любого города мира. Я уверен, что есть женщина, загнанная в угол обстоятельствами, которой именно сейчас надо принять сложное решение. Уверен, что, независимо от её имени, та женщина – она же и есть Марсела и сейчас сидит в автобусе с цветами в руках, глядя в небо. Ей надо сделать сложный выбор, поэтому она взволнована.  А может, она обеспокоена уже принятым решением. Самое сложное – это не принимать решения, думает Марсела. Самое сложное – это жить с ним.

Марсела прекрасно это понимает. Понимает она и то, что её жизнь уже не будет прежней после этого лета. Как в те далёкие времена, когда все мы пытались найти крупицу золота в автобусах по дороге к факультету, я увидел в одном из них Марселу с цветами, глядящую в небо. И я захотел узнать о ней больше: что она прячет, от чего бежит, кто её преследует.  Я выходил на её остановке и тайно следовал за ней, стараясь быть незамеченным. Я видел, как она лгала и винила себя за это, как она то ли смеялась, то ли плакала, как прокладывала себе путь через чувство вины и нужду, боролась за что-то действительно важное, удивлялась собственным силам на эту борьбу. Конечно, я видел, как она падала духом, потом снова поднималась и вновь падала, но всегда отдавала жизни в два раза больше, чем получала от неё. Как в те далёкие студенческие времена, я увидел в автобусе Марселу с цветами в руках, глядящую в небо. И для неё я снял «Амадор».

Источник (с) El Pais

Перевод Алексея Смыченко