ТРИСТРАМ ШЕНДИ: история петушка и бычка

Год производства: 2005
Страна производства: Великобритания
Язык: русский
Продолжительность: 1 час 31 минута
Жанр: комедия
Возрастной ценз: 12+
Режиссер: Майкл Уинтерботтом
В ролях: Стив Куган , Роб Брайдон, Кили Хоуз, Ширли Хендерсон

8 фото

История начинается с рассказа Тристрама Шенди (Стив Куган) о своей жизни, как он ее себе представляет. Но его повествование о своем детстве постоянно перебивается его домочадцами, которые нечаянно открывают ему правду о себе намного больше, чем это сделала бы обыкновенная автобиография. В драматический момент рождения Тристрама 1-й ассистент директора объявляет конец съемочного дня, после чего мы видим Тристрама, других актеров и съемочную группу во время хаотичного вечера на съемочной площадке. Появляется его жена с их шестимесячным ребенком, какой-то журналист хочет выяснить у Тристрама подробности скандальной истории, его агент приходит с кучей голливудских сценариев, а продюсеры грозятся оставить фильм без денег...

В общем, получилась очень талантливая и веселая постмодернистская картина о съемках очень сложного автобиографического романа.

Публикации:

Публикации: Публикации:

Это умный, прекрасно снятый и безупречно выстроенный фильм, честный взгляд на творческий процесс. (TIFF, 12.09.2005)

Это умный, прекрасно снятый и безупречно выстроенный фильм, честный взгляд на творческий процесс. (TIFF, 12.09.2005) Это умный, прекрасно снятый и безупречно выстроенный фильм, честный взгляд на творческий процесс. (TIFF, 12.09.2005) Это умный, прекрасно снятый и безупречно выстроенный фильм, честный взгляд на творческий процесс.

Включив в фильм многочисленные импровизации Кугана и Брайдона, Уинтерботтом показывает оборотную сторону печальных размышлений Стерна о роде человеческом. Беспорядочная, безудержная изобретательность эквивалентна жизни, линейный порядок — смерти. И, благодаря добродушной перебранке двоих друзей, финал "Истории петушка и бычка" не кажется в итоге таким уж окончательным. Экранизация того, что невозможно экранизировать, оказывается высшим шендианским актом: прославлением способности реальности преодолеть границы искусства и расцвести пышным цветом в своей бьющей через край эксцентричности. (Лиз Спенсер, Sight & Sound №2, 01.02.2006) Включив в фильм многочисленные импровизации Кугана и Брайдона, Уинтерботтом показывает оборотную сторону печальных размышлений Стерна о роде человеческом. Беспорядочная, безудержная изобретательность эквивалентна жизни, линейный порядок — смерти. И, благодаря добродушной перебранке двоих друзей, финал "Истории петушка и бычка" не кажется в итоге таким уж окончательным. Экранизация того, что невозможно экранизировать, оказывается высшим шендианским актом: прославлением способности реальности преодолеть границы искусства и расцвести пышным цветом в своей бьющей через край эксцентричности. (Лиз Спенсер, Sight & Sound №2, 01.02.2006) Включив в фильм многочисленные импровизации Кугана и Брайдона, Уинтерботтом показывает оборотную сторону печальных размышлений Стерна о роде человеческом. Беспорядочная, безудержная изобретательность эквивалентна жизни, линейный порядок — смерти. И, благодаря добродушной перебранке двоих друзей, финал "Истории петушка и бычка" не кажется в итоге таким уж окончательным. Экранизация того, что невозможно экранизировать, оказывается высшим шендианским актом: прославлением способности реальности преодолеть границы искусства и расцвести пышным цветом в своей бьющей через край эксцентричности.

Минут двадцать Уинтерботтом честно экранизирует роман, потом перестает — между тем происходящее на съемках в некотором смысле адекватнее передает идею романа, чем экранизация. При чем здесь петушок — точнее, "петушок", довольно сомнительный эвфемизм, — станет известно в самом начале. Ради бычка придется досидеть до конца — бычок, пожалуй, того не стоит, но вообще — это полтора часа, о которых можно только мечтать. (Станислав Зельвенский, "Афиша", Москва, 02.05.2007) Минут двадцать Уинтерботтом честно экранизирует роман, потом перестает — между тем происходящее на съемках в некотором смысле адекватнее передает идею романа, чем экранизация. При чем здесь петушок — точнее, "петушок", довольно сомнительный эвфемизм, — станет известно в самом начале. Ради бычка придется досидеть до конца — бычок, пожалуй, того не стоит, но вообще — это полтора часа, о которых можно только мечтать. (Станислав Зельвенский, "Афиша", Москва, 02.05.2007) Минут двадцать Уинтерботтом честно экранизирует роман, потом перестает — между тем происходящее на съемках в некотором смысле адекватнее передает идею романа, чем экранизация. При чем здесь петушок — точнее, "петушок", довольно сомнительный эвфемизм, — станет известно в самом начале. Ради бычка придется досидеть до конца — бычок, пожалуй, того не стоит, но вообще — это полтора часа, о которых можно только мечтать.

Кажется, что нас ждет очередное кино про кино, то есть история о том, как режиссер Уинтерботтом снимает фильм по роману Стерна, но в действительности все еще запутаннее и смешнее. Это кино в духе романа — вольная импровизация на заданную Стерном тему, как и книга, состоящая из бесконечных отступлений от основного сюжета. Череда абсурдистских съемочных эпизодов с выяснениями отношений между актерами, их родственниками, любовниками, продюсерами перемежается сценами из книги и ее обсуждениями. В итоге получается не столько постмодернистская игрушка, сколько пародия на нее, где псевдоцитаты, литературные и киноаллюзии нужны лишь для упражнений в остроумии, с которым, как оказалось, у Уинтерботтома все в порядке. (Александр Стрелков, "Ведомости. Пятница" №17 (54), 11.05.2007) Кажется, что нас ждет очередное кино про кино, то есть история о том, как режиссер Уинтерботтом снимает фильм по роману Стерна, но в действительности все еще запутаннее и смешнее. Это кино в духе романа — вольная импровизация на заданную Стерном тему, как и книга, состоящая из бесконечных отступлений от основного сюжета. Череда абсурдистских съемочных эпизодов с выяснениями отношений между актерами, их родственниками, любовниками, продюсерами перемежается сценами из книги и ее обсуждениями. В итоге получается не столько постмодернистская игрушка, сколько пародия на нее, где псевдоцитаты, литературные и киноаллюзии нужны лишь для упражнений в остроумии, с которым, как оказалось, у Уинтерботтома все в порядке. (Александр Стрелков, "Ведомости. Пятница" №17 (54), 11.05.2007) Кажется, что нас ждет очередное кино про кино, то есть история о том, как режиссер Уинтерботтом снимает фильм по роману Стерна, но в действительности все еще запутаннее и смешнее. Это кино в духе романа — вольная импровизация на заданную Стерном тему, как и книга, состоящая из бесконечных отступлений от основного сюжета. Череда абсурдистских съемочных эпизодов с выяснениями отношений между актерами, их родственниками, любовниками, продюсерами перемежается сценами из книги и ее обсуждениями. В итоге получается не столько постмодернистская игрушка, сколько пародия на нее, где псевдоцитаты, литературные и киноаллюзии нужны лишь для упражнений в остроумии, с которым, как оказалось, у Уинтерботтома все в порядке.