Действие происходит в курдских деревнях на Кавказе. Хамо — отставной офицер советской армии, ему за шестьдесят. Он вдовец, все, что у него осталось, это старый гардероб, советский телевизор, военная форма и ежемесячная пенсия в семь долларов. Каждый день Хамо идет на кладбище и сметает снег с портрета жены на ее могиле. Чуть подальше сметает снег с могилы мужа Нина — красивая пятидесятилетняя вдова.
Действие происходит в курдских деревнях на Кавказе. Хамо — отставной офицер советской армии, ему за шестьдесят. Он вдовец, все, что у него осталось, это старый гардероб, советский телевизор, военная форма и ежемесячная пенсия в семь долларов. Каждый день Хамо идет на кладбище и сметает снег с портрета жены на ее могиле. Чуть подальше сметает снег с могилы мужа Нина — красивая пятидесятилетняя вдова.В старом автобусе, который везет их в их деревни, они сидят всего в трех рядах друг от друга. Хамо смотрит на Нину. Она смотрит на него. Пейзаж за окном совершенно белый, за исключением камней, которых так много в этой стране. Когда Хамо возвращается к себе в деревню, его ждет письмо от одного из сыновей, живущего в Париже. Вся деревня судачит: "Наверное, конверт полон 100-долларовыми купюрами". Но все мысли Хамо отданы красивой незнакомке с кладбища...
В старом автобусе, который везет их в их деревни, они сидят всего в трех рядах друг от друга. Хамо смотрит на Нину. Она смотрит на него. Пейзаж за окном совершенно белый, за исключением камней, которых так много в этой стране. Когда Хамо возвращается к себе в деревню, его ждет письмо от одного из сыновей, живущего в Париже. Вся деревня судачит: "Наверное, конверт полон 100-долларовыми купюрами". Но все мысли Хамо отданы красивой незнакомке с кладбища...Режиссер Хинер Салеем играет в последнем эпизоде фильма прохожего — потенциального покупателя пианино.
Режиссер Хинер Салеем играет в последнем эпизоде фильма прохожего — потенциального покупателя пианино.
И немедленно выпил
Это трагикомическая серия зарисовок из жизни курдо-армянского поселения, окрашенная в гротескные сюрреалистические тона, но по атмосфере претендующая чуть ли не на документальность.
(
Игорь Веселов, InterMedia, 04.03.2005
)
Интонации "Водки Лимон" варьируются от иоселианиевского поэтизма до абсурдных ситуаций а ля "Мимино" — но никогда не опускаются до кальки. Просто достойный человек снимает достойный фильм о достойных людях, тем и симпатичных. ( Илья Миллер, РОЛ, 04.03.2005 )
Интонации "Водки Лимон" варьируются от иоселианиевского поэтизма до абсурдных ситуаций а ля "Мимино" — но никогда не опускаются до кальки. Просто достойный человек снимает достойный фильм о достойных людях, тем и симпатичных. ( Интонации "Водки Лимон" варьируются от иоселианиевского поэтизма до абсурдных ситуаций а ля "Мимино" — но никогда не опускаются до кальки. Просто достойный человек снимает достойный фильм о достойных людях, тем и симпатичных. ( Интонации "Водки Лимон" варьируются от иоселианиевского поэтизма до абсурдных ситуаций а ля "Мимино" — но никогда не опускаются до кальки. Просто достойный человек снимает достойный фильм о достойных людях, тем и симпатичных. Илья Миллер, РОЛ, 04.03.2005 )
В Москве стартует фильм из жизни езидов Армении
...Но жестокая бедность не становится решающей для фильма — зритель все время погружается в магический реализм, позволяющий надеяться на лучшее.
(
Портал-Credo.Ru, 02.03.2005
)
Заснеженные курды: грустная комедия "Водка лимон" в кинотеатре "Фитиль"
Для Хинера Салеема словно не существует понятий времени, актуальности, веяний кинематографической моды. Его персонажи существуют в настоящем неизменно.
(
Екатерина Чен, Gzt.ru, 02.03.2005
)
Сердца, одетые в черное
Фильм иногда словно накапливает абсурд жизни, которую ведут его герои, и на секунду отрывается от реальности, не в силах больше ее выносить...
(
Наталья Рябчикова, Ytro.ru, 02.03.2005
)