ПОСЛЕДНЯЯ ЖИЗНЬ ВО ВСЕЛЕННОЙ

Японец Кендзи живет в Бангкоке. Его жизнь становится невыносимой, когда он случайно убивает члена японской якудзы, который преследовал его брата. Герой хочет покончить жизнь самоубийством. В эту же ночь тайская девушка по имени Ной, живущая в городке Паттайя, нечаянно убивает свою сестру. Волею судьбы жизненные пути Кендзи и Ной пересеклись, и теперь они вместе навсегда. Герои пускаются в бегство, надеясь обрести спасение, любовь и счастье...

Это - блаженство" . Квадратик с такими иероглифами в качестве предсмертной записки заготовил молчаливый библиотекарь Кенджи ( Асано ), натянув петлю в своей хай-тековой квартире, уставленной книгами. Кенджи хочет покончить с собой, а блаженство для него - это когда нет нужды следовать последним тенденциям, не нужно подстраиваться под бег остального мира, никаких e-mail, никаких телефонных звонков. Кенджи прочитал в книгах, что смерть расслабляет. Но довести дело до конца ему никак не удается, потому что кто-то постоянно трезвонит в дверь. Остальной мир врывается в его жизнь в лице шумного брата, грубой девочки-официантки, киллеров якудзы и прочих. Так что пока Кенджи живет лишь в ожидании блаженства, в его предвкушении.

"Последняя жизнь во Вселенной" - это сверхудачная попытка снять пан-азиатский фильм, объединив усилия самых талантливых и самых многообещающих. Режиссер-таиландец Пен-Ек Ратанаруанг , чья черная комедия "69" (2001), была у нас в прокате, на этот раз отказался от переплетенного нарратива а ля Тарантино , буквально наступив себе на горло. Сценарий доверили Праббде Йуну , таиландскому аналогу Пелевина, верите ли. Оператор Кристофер Дойл , ветеран фильмов Вонг Кар-Вая , снимает капли дождя на оконном стекле, заставляет предметы парить в воздухе и промачивает полотно экрана в серо-синие цвета. Загадочная леденящая харизма Таданобу Асано , японского ответа Джонни Деппу (он сражался на мечах с Такеси Китано в недавнем "Затойчи" ), приковывает к себе внимание, но совсем не нарочито, словно удав Каа.

При всем этом наборе чемпионов азиатского кинематографа (под конец фильм удостаивает своим появлением в эпизоде сам неистовый Такаси Миике ) и сугубо восточной недооценки жизни (настольная книга суицидального библиотекаря - Юкио Мисима , возможно, "Черная ящерица»?) кино получилось на редкость европейское. Медитативное, безмятежное и бессобытийное поглощение суши в неопасной бангкокской глуши сменяет взрыв бессмысленной, хаотичной активности. Кенджи, зависший в невесомости в Таиланде, вдалеке от родной Осаки, проводит время в захламленной квартире официантки Ной, чью сестру у них на глазах насмерть сбила машина.

В таком же лимбо бултыхались герои "Трудностей перевода" Софии Копполы . А ящерица Мисимы и одинокий, самый последний во вселенной ящер из грустной детской японской сказки пройдут через те же метаморфозы, что и черно-белые ящерки на полотне Эшера.

Метаморфозы, как и у Эшера, проистекают неразличимо для человеческого глаза. Предвкушение блаженства опережает события и в финале расходится в три стороны, никак не меньше. Что уж говорить, если титр с названием фильма появится лишь через сорок минут после начала фильма (это кивок позапрошлогоднему таиландскому киноизыску "Благословенно ваш"?).

"Последняя жизнь во Вселенной" развлекает, вводя в заблуждение. Это - действительно блаженство.

Текст: Илья Миллер