Осень, 1946 год. Маленький городок в западном Казахстане. Голуби - одна из самых ярких примет послевоенного счастливого детства. Однажды появилась над городом прекрасная белая голубка. Едва не погибнув, Иван словил Белую. И сразу же стал центром внимания "голубиных мафиози"...
Осень, 1946 год. Маленький городок в западном Казахстане. Голуби - одна из самых ярких примет послевоенного счастливого детства. Однажды появилась над городом прекрасная белая голубка. Едва не погибнув, Иван словил Белую. И сразу же стал центром внимания "голубиных мафиози"...
Уже в изобразительном решении фильма "Чужая Белая и Рябой" заложен контраст, если так можно выразиться, "былого" и "нынешнего" экранного мира Сергея Соловьева. В цветных, вернее, свето-цветовых кадрах, восхитительно снятых оператором Юрием Клименко, ощутим знакомый поэтический ракурс, меняющий суть обыденных вещей. Так, словно по волшебству преображается скромная комната, где подросток играет на рояле, а его приятель, на миг заглянув в стекло соседней двери, видит, как сушит промокшие русые волосы молодая обнаженная женщина. Контуры ее фигуры, кажется, плавятся в световых потоках, струящихся из окон, за которыми слышен дурманящий шум дождя... И такой манящей желтизной окутаны фонари городского сада, и так восторженно сотни блестящих глаз смотрят на экран летней киноплощадки, что даже дождь не может помешать счастью: 1946 год, позади война, впереди - для тех, кто выжил, - целая жизнь...
Уже в изобразительном решении фильма "Чужая Белая и Рябой" заложен контраст, если так можно выразиться, "былого" и "нынешнего" экранного мира Сергея Соловьева. В цветных, вернее, свето-цветовых кадрах, восхитительно снятых оператором Юрием Клименко, ощутим знакомый поэтический ракурс, меняющий суть обыденных вещей. Так, словно по волшебству преображается скромная комната, где подросток играет на рояле, а его приятель, на миг заглянув в стекло соседней двери, видит, как сушит промокшие русые волосы молодая обнаженная женщина. Контуры ее фигуры, кажется, плавятся в световых потоках, струящихся из окон, за которыми слышен дурманящий шум дождя... И такой манящей желтизной окутаны фонари городского сада, и так восторженно сотни блестящих глаз смотрят на экран летней киноплощадки, что даже дождь не может помешать счастью: 1946 год, позади война, впереди - для тех, кто выжил, - целая жизнь...Смотришь эти поэтические кадры и вспоминаются слова одного из героев фильма Алексея Германа: "Вот вычистим землю, посадим сад, и сами в том саду погуляем...". Что же мечта сбылась?
Смотришь эти поэтические кадры и вспоминаются слова одного из героев фильма Алексея Германа: "Вот вычистим землю, посадим сад, и сами в том саду погуляем...". Что же мечта сбылась?Но в одном монтажном ряду с этими сценами возникают черно-белые, вернее, желовато-выцветшего оттенка эпизоды, вызывающие совсем иные чувства. Отец главного героя - однорукий военрук - беспомощно бьется в конвульсиях на полу грязного сортира. Окровавленный человек, в лицо которого впилась колючая проволока того самого, еще недавно такого романтичного городского сада. Покончившая с собой женщина под белой простыней морга... В этих кадрах, снятых на контрастных перепадах света и тени, ощутимо влияние стиля картин Алексея Германа и Элана Паркера...
Но в одном монтажном ряду с этими сценами возникают черно-белые, вернее, желовато-выцветшего оттенка эпизоды, вызывающие совсем иные чувства. Отец главного героя - однорукий военрук - беспомощно бьется в конвульсиях на полу грязного сортира. Окровавленный человек, в лицо которого впилась колючая проволока того самого, еще недавно такого романтичного городского сада. Покончившая с собой женщина под белой простыней морга... В этих кадрах, снятых на контрастных перепадах света и тени, ощутимо влияние стиля картин Алексея Германа и Элана Паркера...Постижение Доброты, Сострадания, Противостояния Злу. Говорить об этом языком минорной ностальгии было бы только частью правды. Вот почему даже в "голубиной эпидемии" послевоенного казахского городка так тесно переплетаются добро и зло, дружба и вражда, любовь и ненависть, мечта о счастье, желание самоутвердиться, хоть чем-то вознаградить себя за жизненные ухабы, неудачи и раны.
Постижение Доброты, Сострадания, Противостояния Злу. Говорить об этом языком минорной ностальгии было бы только частью правды. Вот почему даже в "голубиной эпидемии" послевоенного казахского городка так тесно переплетаются добро и зло, дружба и вражда, любовь и ненависть, мечта о счастье, желание самоутвердиться, хоть чем-то вознаградить себя за жизненные ухабы, неудачи и раны.И когда в финале главный герой сам отпустит заветную белую голубку, из-за которой он чуть не поплатился жизнью, он поймет, что есть на Земле ценности. которые не заменит ничто: даже тысяча самых прекрасных голубей... Как всегда у Сергея Соловьева хорошо играют юные актеры. Исполнитель главной роли Слава Ильюшенко, не стремясь понравиться зрителям, не фальшивит ни в одной сцене. Вместе со своим героем он делает сложный выбор и совершает поступки человека, на наших глазах превращающегося в личность...
И когда в финале главный герой сам отпустит заветную белую голубку, из-за которой он чуть не поплатился жизнью, он поймет, что есть на Земле ценности. которые не заменит ничто: даже тысяча самых прекрасных голубей... Как всегда у Сергея Соловьева хорошо играют юные актеры. Исполнитель главной роли Слава Ильюшенко, не стремясь понравиться зрителям, не фальшивит ни в одной сцене. Вместе со своим героем он делает сложный выбор и совершает поступки человека, на наших глазах превращающегося в личность...Александр Федоров
Александр Федоров